Читаем без скачивания Подхватить зеркало. Роман с самим собой - Алексей Жданов

Подхватить зеркало

Роман с самим собой

Алексей Жданов

Ташкентцам, рассеянным по всему миру

Человеку первые тридцать лет предназначено делать ошибки, второе тридцатилетие – их исправлять, третье – наслаждаться обретением истины.

Дизайнер обложки Вячеслав Жданов

© Алексей Жданов, 2017

© Вячеслав Жданов, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4483-7858-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Сегодня я вошёл в своё третье тридцатилетие, чтобы наслаждаться обретением истины, если верить восточной мудрости. И я счастлив.

Я достиг всего, о чем мечтал, и всего, чего хотел. Мои родные и близкие люди, слава Богу, живы и здоровы, у меня два прекрасных сына и трое очаровательных внучат.

У меня дом на берегу моря; в гостиной стоит кабинетный Стенвей, в кожаном кофре лежит превосходная гитара Рамиреса, а в рабочем кабинете в книжном шкафу – мои любимые Чехов, Бунин, Булгаков, Набоков, Тэффи…

Только не подумайте, что я хвалюсь, чтобы вызвать у вас одно из самых омерзительных и восхитительных чувств – зависть. Нет, и ещё раз нет! Просто я хочу, как говорят в Одессе, поговорить за жизнь. А что, скажите мне, может быть интереснее жизни, пусть даже самого ординарного человека? Советский писатель Израиль Меттер, как-то, сказал: «История легко объясняет судьбу целого класса, но не в силах разъяснить жизнь одного человека».

Неважно на каком языке вы читаете сейчас эти строки – на английском, испанском, или китайском. Вы меня отлично поймёте! Потому что я буду говорить о вещах, о которых думают и говорят (а иногда стесняются говорить) все люди, независимо от национальности, места проживания и прочих параметров.

Вы не поверите! В свои шестьдесят я чувствую себя лет на тридцать пять – сорок! Да и выгляжу, как и положено иностранцу, лет на двадцать моложе! Представьте себе, долгое время я чувствовал себя в центре России иностранцем! Я плохо переносил долгие холодные зимы, хамство, бытовую неустроенность и массу других вещей, о которых не хочется вспоминать. Хорошо, что я вовремя бросил курить и абсолютно отказался от алкоголя. «Нам не нужно химического веселья», – как заметила однажды писательница Ирина Грекова.

А может быть в моём хорошем (тьфу-тьфу! чтоб не сглазить!) самочувствии виноват ярко выраженный детский характер, над которым всю жизнь смеялись все мои родные, близкие и приятели? Если честно, я на полном серьёзе думаю, что мой характер может даже в недалёком будущем убережёт меня от погружения в детство, что имеет вполне определённое название – «старческий маразм». А так как я всю жизнь чувствовал себя мечтательным ребёнком и, к ужасу окружающих, часто вёл себя, как ребёнок то, смею надеяться, что мне уже невозможно будет впасть в детство, потому что я никогда из него, толком, и не вылезал.

Меня часто спрашивают: «Как Вам удалось дожить до солидного возраста, сохранить бодрость духа, чувство юмора и неплохую физическую форму?»

Не знаю. Может гены, а может быть так было угодно Богу. Не знаю. Но одно знаю точно. Чтобы долго жить, надо жить так, как тебе хочется. Делать то, чего тебе хочется. Не делать подлостей и радоваться каждому дню.

И надо мечтать. Да-да! Как можно больше мечтать! Но не так, как гоголевский Манилов, а чуточку конкретней, например, об улучшении своей жизни, не обращая внимания на то, в каком… ты живёшь! И стараться жить в своё удовольствие! Своей жизнью! Банально, не правда ли? На первый взгляд, задачка, вроде бы, не очень сложная. Но на поверку – это и есть самая трудная задача в жизни любого человека.

Представьте себе, что Вам в молодые годы – а чаще всего так и бывает – понравились лёгкое калифорнийское вино, или французский коньяк, или шотландское виски, или русская водка, чёрт бы её подрал! Даю голову на отсечение, что через несколько лет вы так втянетесь, что вас клещами не оторвёшь от бутылки! При этом вы будете возмущённо кричать: «Это моя жизнь! Я живу, как мне хочется!»

Вы хотите мне возразить? Не стоит. Я уже это давно прошёл и знаю, что говорю.

Ещё пару слов о мечтах.

Ровно тридцать лет назад, моя любимая жена пообещала вызвать карету скорой помощи, если я ещё раз попытаюсь её убедить, что мы будем жить в собственном доме на берегу моря. Мне пришлось заткнуться, чтобы не действовать ей на нервы. Она замечательная женщина, но во времена, когда мы жили в российской провинции в старом деревянном доме с печным отоплением и сортиром во дворе, мои бредовые идеи приводили её в состояние львиной ярости. Недаром она Лев по гороскопу. Но я – Водолей, а нас голыми руками не возьмёшь. Уж если что втемяшим себе в башку – ничем не выбьешь.

Итак, к делу.

Идею этого повествования я вынашивал несколько лет. Сначала хотел писать его от третьего лица, прикинувшись симпатичным, неординарным парнем, но потом решил, что от первого лица будет честнее и искренней. Может ли искренность быть абсолютной? На исповеди? – Возможно. Но здесь – другое. Здесь – роман с самим собой, длящийся всю жизнь.

Может так случиться, что эту книгу прочитают дети, внуки, а может быть и правнуки людей, о которых здесь написано. Я уверен, что так оно и будет! Чтобы не ставить читателей в неловкое положение, а себя не подвергать беспощадной критике и проклятьям! – некоторые имена и фамилии изменены.

Спасибо, что живой

Жаждущий счастья и падающее зеркало

на лету подхватит.

Я мог умереть пять раз.

Первый раз в Подмосковье, где мы отдыхали в пятидесятых годах каждое лето у фронтового друга отца.

Я собирал грибы, нашёл очень похожий на боровичок гриб, сорвал его и тут же услышал окрик:

– Выбрось немедленно! Это Сатанинский гриб!

– Как интересно! – подумал я и пополам разломил шляпку. Светло-жёлтый разлом мгновенно почернел, и я зачем-то легонько его лизнул.

Буквально через четверть часа я был на грани смерти. Произошло сильнейшее отравление производным синильной кислоты. На даче не было скорой помощи и, произведя все необходимые действия, меня спасла замечательная женщина-врач, жена отцовского друга Мария Петровна. Было мне лет семь, но уже тогда я был ужасно любознательным.

Второй раз, в том же подмосковном Успенском. Из-за крутого поворота пешеходной дорожки на меня выскочил автомобиль с визгом, затормозив в двадцати сантиметрах от колеса моего велосипеда.

В третий раз – я тонул на Стрелке в Астрахани, и меня успели вытащить рыбаки.

В четвёртый – когда мы возвращались в Ташкент со старшим сыном с отдыха на озере Иссык-Куль. Водитель «Икаруса» заснул за рулём, и нас вынесло с дорожного полотна в гладкую, как стол степь. Спасло то, что дорога шла вровень со степью.

А в пятый раз от гангренозного перитонита уже в пятидесятилетнем возрасте. Хирург сказал, что мне повезло, что мало кому удаётся выжить при таком запущенном перитоните и похвалил меня за то, что я весёлый парень и хорошо держусь.

Самое интересное, что этот самый пятый раз мне предсказала цыганка. Цыгане симпатичные люди, но по мне лучше, когда они поют свои красивые песни и исполняют зажигательные танцы.

В начале восьмидесятых годов я ездил с младшим сыном на Чёрное море, и черт меня дёрнул зайти к знаменитой на всём побережье гадалке!

Красивая, ухоженная цыганка средних лет взяла мою руку и внимательно взглянув, сказала:

– У тебя очень длинная линия жизни, но вот здесь – видишь, на середине – она прерывается. Ты можешь тяжело заболеть, и если не умрёшь, то будешь жить очень долго.

Меня мало обрадовало такое пророчество, и я подумал:

– Чушь какая-то! Да что ж это такое! Умереть в середине жизни! Да если и случится болезнь, то я должен! Просто обязан выжить! Я же так люблю жизнь!

Денег цыганка, почему-то, не взяла, пригласила к столу, откупорила бутылку марочного вина и поставила вазу с фруктами. Мы выпили с ней по бокалу и распрощались.

Из Архангельска в Ростов-на-Дону наша семья переехала к новому месту службы отца в 1952 году. Мы снимали квартиру в районе «Нахаловки». Хозяином старого деревянного дома был хмурый мужчина по фамилии Нестреляй. Соседи говорили, что во время оккупации он служил у немцев полицаем.

Как-то раз, я гулял во дворе, ограниченном почерневшими дровяными сараями. В руках у меня был кусок белого хлеба, намазанный сливочным маслом и посыпанный сахарным песком. По крыше сарая разгуливали жирные голуби с красивым переливающимся оперением. На дальнем конце сарая лежал кот и напряжённо следил за голубями. Потом, едва заметно, стал ползти к беззаботным птицам. Ближе, ближе. Голуби, кажется, не замечали кота, и вдруг, молниеносный прыжок, и в зубах у кота уже бьет крыльями птица. Кот спускается с крыши на траву и начинает терзать свою добычу. Летят перья и пух, брызжет кровь. Я, оцепенев, не в силах оторвать взгляда, смотрю на этот ужас, потом с рёвом бегу в дом и кричу: «Мама! Мама! Там кот птицу убил!». Мама выходит со мной на крыльцо, обнимает меня, гладит по голове и говорит: «Успокойся, сынок, так иногда случается, коты любят кушать птичек».